Цветок Востока. Страница 4

Глава 4

Он совсем не похож на наших мужчин. Совсем. Глаза у него светлые, как у меня, только зелёные.

Так смотрит он…

Как кобра, наблюдая за каждым моим движением.

Не понимаю его взгляд. И внутри меня что-то тревожно бьётся. Что-то трепетное, намешанное со стыдом и страхом. Как будто я… голая!

Он говорит со мной ласково, простыми словами, и мне легко понимать смысл, хоть я и не все слова узнаю. И он не раздражается от моего плохого русского.

– Не уходи. Тебе необязательно туда идти.

– Остаться нельзя.

– Почему?

Как он не понимает?!

– Как остаться?!

– Так. Останься. Зачем идти туда, где тебе плохо?

– Такая… как?… судьба? Такая судьба. Бог дал такой муж. Терпеть теперь. Принимать судьбу.

– Яся, зачем терпеть?

– А как жить, Лё-ша?

– Здесь живи, – тяжело сглатывает он. – Со мной.

– Кто я здесь? Нет. Нельзя русский мужчина верить. Вы одну берёшь. Надоела – прогнал. Вторую берёшь… Много берёшь! Всяких! Грязь в семье. Не заботишься. Только пользоваться! Дети растут ничьи. Ты потом чистую возьмёшь, а я – пошла вон!

– А наши женщины так о ваших мужчинах говорят. У нас одна жена. У ваших – много.

– Наши мужчины берут одну, две, три. Сколько могут достойно обеспечить. Каждую любят, кормят, заботятся. Навсегда. Дети все с отцом. Защита. Семья. Ваши – берут как животные. Сегодня жена – завтра никто.

– Мужчины разные. И у вас, и у нас. У вас что – все хорошие мужья?

– Нет. Есть плохие.

– У тебя какой?

– Нельзя сказать про мужа – плохой. Бог дал – заслужила такого.

– Яся, я не говорю: как жена со мной живи. Как гостья живи. Я буду о тебе заботиться.

– Как одна жить, без мужа? Без мужа – это для всех жена! Обижают. Используют. Грязь. Гадко. И ты так сделаешь! Пусть лучше муж убьёт! И конец…

Надеваю холодные туфли.

– Нет, нет! – поднимает ладони, делая несколько решительных шагов ко мне.

От неожиданности резко подаюсь назад и падаю снова на диван.

Зачем он подходит так близко?!

Нерешительно застывает. Оседает на колени к моим ногам.

Боже… Боже… Какой кошмар! Если Джан узнает…

Закрываю ладонями лицо.

Лучше тогда под машину! Как в глаза смотреть?! Как о таком рассказать?

– Ясь… не ходи туда. Я как брат заботиться буду. Не буду тебя трогать. Ты в России. Здесь всё по-другому. Если женщине плохо с мужем, она может уйти. Отдельно жить. Второй раз замуж выйти. Никто не смеет её бить! Это противозаконно.

Не совсем понимаю, что он говорит.

– Второй раз? – хмурюсь я. – Какой достойный возьмёт? Никому не нужна.

– В России всё по-другому. Для мужчины ценность женщины не в том, что он первый. А в том, какие между ними отношения. В чувствах. В любви…

– Любовь – плохо. Только страдать. Лучше уважать, и всё.

– Уважаешь мужа своего?! – сердито прищуривается.

Отрицательно качаю головой. Чего уж…

– Смирения нет. «Бракованная»! – опускаю взгляд.

– Ты – бракованная? – ползут вверх его брови. – Выходи за меня! Моей женой будь!

Что он такое говорит? Может, я не так понимаю?

– Как это?…

– Хочешь быть замужем – выходи за меня. Я не буду тебя обижать. И заботиться буду. Любить буду!

Как это возможно? Только здесь такое возможно. Как варвары живут!

– Ваши браки – ничто. Нет защиты. Блуд! Бумажка, и всё! Наши аталар заключают! Ответственно.

– Ответственно?! У нас собаку в такой холод на улицу не выгоняют. Он жену выгнал! Защита это?! Ясь… Ну я понимаю, что звучит это всё несерьёзно. Ты не знаешь меня… пока… Но если тебе умереть лучше, чем с ним жить. Зачем тогда?… Попробуй жить по-другому. Что ты теряешь? Богатство?

– Нет богатства, – качаю головой. – Всё долги… как это? Кредит? Дом, машина, в доме всё – кредит! На родине так не бывает. Что есть – твоё. А тут есть, а не твоё. Только пыль глаза! Богатые нищие!

Его пальцы тянутся к моей руке, лежащей на диване.

Всё внутри замирает. Я медленно тяну руку к себе. Не надо, пожалуйста!!

– Нельзя трогать, – отрицательно качаю головой.

– Даже за руку нельзя? По-дружески?

– Что это? Не понимаю.

– Просто хорошие отношения. Как брат и сестра. Брат тебя может… обнять?

– Зачем?… Когда маленькая – может. Тринадцать лет – всё! Девушка. Нельзя.

– Давай так, – вздыхает он. – Ты останешься как гостья. Я помогу тебе.

Кусает губы, подбирая слова.

– … Ты хотела бы жить самостоятельно? Не зависеть от мужа. Без него жить. Сама решать всё.

– Тяжело. Плохо так жить. Никто не заступится. Все обидят. Уважения нет. Отцу позор.

– Никто не обидит! Почему плохо? Пойти туда лучше?!

И я представляю, как пойду сейчас домой. На колени встать? Прощения просить? Рассказать, что с другим мужчиной была? Унижать будет! Бить будет! Прогонит!! Здесь остаться?! Как наложница жить с чужим мужчиной?! Потом тоже прогонит!

И я снова закрываю лицо ладонями. Пусть моё сердце остановится!!

– Не лучше. Умереть лучше…

– Яся…

– Зачем ты меня забрал?!

– Я тебя спас.

– Ты погубил! Позор! Надо было раз – и всё! Зачем трогал??

– Тебя бы сбила машина. Или замёрзла бы там к чёрту!!

– И пусть!! Домой – не надо. На колени – не надо!! Отцу – не позор! Закрыть глаза, и всё! Всё!!! – отчаянно пытаюсь ему объяснить.

Почему он не понимает?! Почему???

– Не смей такого говорить! Ты юная совсем! Только начинается жизнь у тебя!

Всё расплывается от слёз, и очень горячо внутри.

Веки тяжёлые…

И в ушах шумит.

– Пойду обратно. Не трогай больше.

Говорю решительно. Но знаю, что как только выйду отсюда, мне опять будет очень страшно и горько. Обидно. И очень сложно завершить то, на что я решилась. Или очень хочу решиться. Потому что всё остальное гораздо невыносимее!

Отодвигаюсь к краю дивана, чтобы встать и не коснуться его.

Встаю. Пошатываясь, иду к двери. Колени подкашиваются от слабости и страха.

– Погубил?!

Обгоняет, загораживая выход.

Глаза хищные…

Закрываюсь руками крест-накрест. От страха сводит низ живота.

– Раз погубил, доведу начатое до конца! Если твоя культура не защищает тебя в этой ситуации, то я отказываюсь её принимать! И защищать буду так, как сочту нужным. В своей культуре. А ты судить будешь уже по факту. Туда, куда ты собралась, никогда не поздно попасть!

– Не понимаю… – шепчу я, отступая назад.

Он – шаг ко мне.

Я – назад.

Ещё шаг ко мне.

– Не надо…

Рывком оказывается между мной и диваном, на который я инстинктивно бросаю взгляд, чтобы разделить пространство между нами.

От ужаса застываю и зажмуриваюсь.

Что ему надо?!

Чувствую, как он вытягивает тяжёлые серьги из моих ушей. Щелчок застёжкой ожерелья – и каменная тяжесть исчезает с моей груди.

Пусть забирает! – начинаю плакать. Разве не знала, что так будет? С самого начала знала!

И чтобы он не трогал меня, сама снимаю кольца с рук, оставляя только сломанное мамино.

Протягиваю ему, не поднимая глаз.

Забирает, ссыпает всё на стол. А я опять иду к двери. Теперь уж отпустит?

Но на плечи ложится тяжёлое одеяло. И он подхватывает меня на руки.

– Не надо… пусти… – умоляюще шепчу ему. – Ты говорил – брат… Не обидишь…

– Не обижу.

Несёт к дивану. Садится, сжимая меня крепче у себя на коленях.

От шока я даже не сопротивляюсь. Даже у мужа ни разу не сидела на коленях!

Только у Амира, когда была совсем девочкой!

Стыдно как… – горит моё лицо и всё внутри.

Вдыхаю его совершенно чужой, непривычный запах. Он проникает очень глубоко и лишает меня воли окончательно. Вижу, как мощно бьётся вена на его крепкой шее. Пальцы касаются моей щеки. Заправляет мои волосы за ухо. Губы прижимаются к виску.

В моих глазах темнеет.

– Ясенька… не бойся… – ласковые пальцы перебирают на затылке мои волосы. – Никому тебя не отдам… Тебя никто не обидит… Тебе не нужно ни о чём переживать… Ты сейчас для меня маленькая… девочка… И я обнимаю тебя как брат… Защищаю… от тебя самой…